В этом деле защита свои возможности реализовать не успела — проблема обвиняемого решилась сама собой. Зато творческие способности проявил следователь, а мне уже достались плоды его «креативности». О них собственно и речь.
— Это юрлицо — мое. Значит и все его имущество — тоже мое! — примерно так думают некоторые представители сформировавшейся на постсоветском пространстве буржуазии.
Ее принято ругать. Но в этом деле именно она остановила жернова правосудия, 3 года равнодушно перемалывавшие молодую абсолютно невиновную женщину, мать двоих детей.
Работать по этому делу я начал только в суде. Это поздно. Позицию пришлось формулировать по ходу судебного заседания, и окончательно она оформилась только к прениям. В ходе прений я обрушил ее на судью, говорил долго, просил оправдать. Судья была умной ироничной женщиной, она все понимала.
Это продолжение моей предыдущей публикации о том, какое препятствие может возникнуть на пути частного обвинителя и преградить ему доступ к правосудию. Существование этого препятствия подтвердила практикующая в другом регионе Ротькина Елена Владимировна , которой я очень за это благодарен. Преодолимо ли оно? Вполне, только об этом надо позаботиться, причем до подачи заявления в суд .
Да, есть такой способ. Не мною придуман и давно известен. Но не всем. И потому значительная часть приговоров мировых судей (какая точно, сказать не могу, не знаю) абсолютно незаконна.
Это было простое дело о рядовом наркомане, которого пытались выдать за наркоторговца. Его поймали на улице с разовой дозой героина и отвели в отдел, где он остался на ночь. А утром он привел оперативников к себе домой, где они нашли еще героин.
Уголовное дело в отношении моего подзащитного прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Задолго до этого я его предупредил, что реабилитацией заниматься не буду, поскольку гражданско-правовыми вопросами не занимаюсь в принципе, даже в уголовном судопроизводстве. И потому сейчас мы ищем того, кто займется реабилитацией, на которой мой доверитель настаивает.