Это история про дружбу, связи и телефонное (позвоночное) право, которое всех сильней. А еще про Новый Год и людей, которые по мере возможности людьми остаются даже в неприспособленных для этого условиях.
У них укоренившиеся привычки привокзальных наперсточников из 90-х. Все остальные для них - "терпилы". Они этого не скрывают и не стесняются. Это норма и обязательное условие прохождения службы.
Юриспруденция - такая штуковина, в которой одно слово (написанное или наоборот ненаписанное) может решить судьбу дела. Мною обнаружено, что следователи второе десятилетие забывают порою написать одно важное слово, без которого, если обратить на это внимание, в общем-то нельзя.
Наше судопроизводство - конвейер. Его продукция стандартна, но и ошибки стандартны. Нашел ошибку и сиди, "ломай" уголовные дела. Как сказал один мой клиент, монетизация в чистом виде - один раз подумал, два (пять, десять) раз написал.
Не устаю повторять, что уголовно-процессуальный закон - самый строгий из мне известных. В нем все детально регламентировано. Шаг в сторону - расстрел на месте. Тем удивительнее наблюдать колхозную самодеятельность и детсадовскую непосредственность в исполнении государственных органов. Наберут же по объявлению...
Немного о сущности злоупотребления должностными полномочиями и о том, как суд наказывает следователя, эту сущность не понимающего. А заодно с ним и областного прокурора.
Бурлят обсуждения, как нам обустроить Россию. Судебную систему в частности. Она плоха, что всеми признается. А делать-то что? Предлагается всех судей разогнать и новых набрать. Где набирать будем? У либерально-правозащитной общественности на этот вопрос давно готов ответ. Мне же он представляется... необдуманным.
Откуда у нас берутся федеральные судьи? Правильно, из мировых. А откуда берутся мировые? Правильно, из секретарей судебного заседания. А откуда берутся секретари? Да откуда только ни берутся.
Все слышали про прогулки во время домашнего ареста. Но суд почему-то отказал. А кто-то при этом гуляет. Почему? Этими вопросами клиенты мучают своих адвокатов. Надо уже, наконец, ответить на них.
Этот судья на моих глазах разделал под орех прокурора, оставив меня в этой маленькой истории без работы. Я любовался происходящим. Настолько, что мне на некоторое время захотелось стать судьей, о чем я ему потом сказал. Я поблагодарил его не за принятое решение, а за то, что он показал: суд есть. Иногда.